– Вахтенный связан, пошли в рулевую! – шепнул Новицкий.

– Ночная вахта кончается в четыре, теперь около трех часов. Времени у нас довольно, – шепотом сказал Смуга.

– Лишь бы нам не помешали... – буркнул Томек.

Они внесли коробку в рулевую рубку. Новицкий подал Томеку брезентовый плащ с капюшоном.

– Надень и притворись вахтенным, – приказал он. – Если заметишь что-либо подозрительное, свистни два раза.

Томек надел брезентовый плащ, глубоко насунул на брови капюшон. Остановился у борта, откуда мог наблюдать за всем что происходит в надстройке и на палубе... Ежеминутно поглядывал в сторону рулевой рубки. Как раз там показался скудный желтоватый свет.

«Готовят мину» – подумал Томек. Невольно всадил правую руку под плащ и нащупал рукоятку револьвера, заткнутого за пояс...

К счастью, на судне царила невозмутимая тишина. Слышались только отголоски удаляющейся бури, шум дождя, да грохот волн. Томек внимательно прислушивался ко всем звукам и оглядывался вокруг. На палубе, вблизи надстройки виднелись контуры люка. Томек вспомнил сообщение Бальмора.

«Видимо, там они держат рабов» – промелькнуло у него в голове.

Томек сделал несколько шагов по направлению к люку. Однако быстро сообразил, что неосмотрительный поступок может повлечь за собой неудачу всего предприятия. С трудом преодолел искушение.

Время тянулось медленно... Наконец, у входа в рулевую рубку показалась тень. Это был Смуга.

– Уходим, Новицкий поджигает бикфордов шнур. Через минуту произойдет взрыв... – шепнул он.

Томек и Смуга тихо проскочили к правому борту и по очереди спустились в шлюпку. Сразу же отвязали ее от якорной цепи. Индийские матросы сидели на веслах, готовые по первому сигналу отчалить от пиратского судна.

В это время Новицкий, стоя на коленях пытался поджечь шнур. Ветер уже погасил в его руках две спички. Дождь все еще шел, и воздух был насыщен влагой.

«Ах, черт запальный шнур может погаснуть...» – подумал Новицкий, беспокоясь за исход дела.

Оставив попытку поджечь шнур спичками, Новицкий приоткрыл дверку керосинового фонаря, который держал в руках, и приставил огонь к концу шнура. По бикфордову шнуру, с легким шипением, побежал резвый огонек. Новицкий закрыл дверку фонаря, и не спеша вышел наружу. Недалеко от входа в рулевую рубку поставил бутылку с закупоренным внутри письмом. Довольный капитан, вздохнул всей грудью. Через несколько секунд взрыв уничтожит рулевое оснащение корабля, вместе с рубкой. Новицкий уже собрался было перелезть через балюстраду, как вдруг дверь надстройки распахнулась. Новицкий увидел высокого, плечистого мужчину, освещенного желтоватым светом, бившим из притворенной двери. Новицкий спрыгнул с баллюстрады, на которую уже было взобрался.

Мужчина направился к рулевой рубке.

«Смена вахты» – догадался Новицкий, и как змея пополз к новому вахтенному. Надо было спешить. Если вахтенный войдет в рубку и заметит шнур, он погасит его в последний момент.

Вдруг мужчина задел ногой бутылку, поставленную Новицким и нагнулся, чтобы ее поднять. В ту же секунду Новицкий подскочил к нему. Ударил кулаком по голове. Мужчина упал на колени, но, как видно, он обладал недюжинной силой, потому что сразу же вскочил на ноги. Новицкий ударил его в подбородок. Мужчина отпрянул верхней частью корпуса назад будто падая, но вдруг, совершенно неожиданно бросился в атаку сам. От сильного удара между глаз, Новицкий, ошеломленный, отступил на полшага; он выхватил из-за пояса револьвер. Как ураган прыгнул на противника. Мощный удар рукояткой револьвера по голове, и победа явно склонилась на сторону капитана Новицкого. Капитан отдавал себе отчет в том, что взрыв может произойти с секунды на секунду. Поэтому он охватил обессиленного мужчину в охапку, подбежал к борту, перелез через балюстраду...

Взрывная волна отбросила его от судна. Новицкий погрузился в воду, но не выпустил из рук добычи. Как только ему удалось вынырнуть на поверхность, Новицкий левой рукой схватил, начавшего приходить в себя пленника за шиворот и поплыл к шлюпке.

Смуга и Томек сначала втянули в шлюпку пленника, находившегося в полубессознательном состоянии, потом капитана Новицкого. Шлюпка стала быстро отходить от пиратского судна, крики ужаса на палубе которого стали уже мешаться со словами команды. С борта судна заметили отчалившую шлюпку. Раздалось несколько выстрелов, к счастью, безвредных, потому что темнота не позволяла взять на мушку, качающуюся на волнах шлюпку.

– Ты чего там копался так долго? – спросил Смуга у Новицкого, связывая пленнику руки. – Это он тебе помешал?

– А как же, я уже лез через фальшборт, как он вышел на палубу, – ответил Новицкий. – Я боялся, что он погасит шнур. Пришлось его обезвредить.

– Зачем ты его взял с собой? – упрекнул Новицкого Смуга. – Ты же сам мог погибнуть!

– Если бы я оставил его в беспамятстве около рулевой рубки, он полетел бы в тартарары вместе с ней, – объяснил свой поступок Новицкий. – Вяжи его крепче – это твердый парень! Рубанул меня кулаком между глаз и чуть не оглушил совсем... Видимо, наградил меня порядочным синяком...

Услышав это, Смуга стал крепче затягивать узлы на веревках, опутывающих пленника. Новицкий был известен своей силой, и обыкновенный человек вряд ли мог оглушить его.

Томек и Смуга схватились за весла, чтобы помочь индийским матросам. Пиратское судно постепенно скрылось во мраке ночи. Теперь Новицкий уже без всяких опасений мог направить шлюпку прямо к «Сите». Вскоре показался темный силуэт яхты.

– Эй там, на яхте! – крикнул капитан.

– Есть, капитан! Мы готовы, уже бросаем гини [60] . Все ли у вас в порядке?! – ответил Рамасан.

– Все в порядке!

Через несколько минут участники вылазки уже были на борту. Капитан развязал пленнику ноги и помог ему выйти из шлюпки.

– Посветите мне, – приказал капитан.

Он внимательно присмотрелся к широкоплечему пленнику. Внешний вид пирата совсем не соответствовал его позорному занятию. Он, правда, бросал на экипаж «Ситы» мрачные взгляды, но все же было видно, что это человек не лишенный некоторых признаков интеллигентности. Новицкий подозвал Рамасана и приказал:

– Отведи пленника в карцер и поставь стражу у двери. В случае попытки к бегству – пуля в лоб!

– Я требую, чтобы меня направили к капитану этого судна. Я должен кое-что сказать ему, прежде чем мои товарищи начнут гулять, воспользовавшись моим отсутствием, – потребовал пират. – Предупреждаю, что позже нам не о чем будет говорить!

– Ты хочешь говорить с капитаном?! – удивился Новицкий. – Хорошо. Будь по-твоему! Рамасан, дай мне фуражку!

Полным достоинства движением, Новицкий надел на голову капитанскую фуражку, окинул пленника суровым взглядом и сказал:

– Кто ты, что требуешь беседы с капитаном?!

– В моем положении нет смысла скрывать правду, – ответил пират. – Я капитан того судна.

Жестом руки Новицкий успокоил волнение среди членов своего экипажа, наклонился к пленнику и спросил:

– Ты – капитан судна?! С каких это пор атаман шайки пиратов, получил право называть себя капитаном, а корыто, неспособное выйти в море – судном?!

Лицо широкоплечего пирата покрылось красными пятнами гнева. Не обращая внимания на связанные руки, он сделал шаг в сторону Новицкого и прошипел:

– Нахал! Твое счастье, что я лишен возможности загнать назад в твою глотку дерзкие слова! Это корыто, как ты осмелился назвать мой корабль, легко обошло три британских корвета [61] , которые пытались его догнать! Если бы не они, мы никогда бы не встретились здесь!

– Ага, ты сам признался, что за тобой гнались британские корабли! – с триумфом подхватил капитан Новицкий. – Я тоже плаваю под британским флагом, и выполню свой долг! Отправлю тебя...

– Не бросай слов на ветер! Возможно, потом пожалеешь о них! – перебил пират. – От моей судьбы зависит и судьба твоих людей, пойманных на моем судне! Во время борьбы с тобой я слышал взрыв на борту. Доведенные до отчаяния мой молодцы легко укокошат пленных. Поэтому в наших интересах поскорее найти общий язык.