Благополучное возвращение Вильмовских с охоты, продолжавшейся несколько дней, вызвало среди обитателей лагеря понятную радость. Друзья обступили охотников со всех сторон, искренне поздравляя с успехом. Три пары райских птиц – великолепная добыча! Томек радостно прижал Салли к своей груди и, не выпуская ее рук из своих, удовлетворенно выслушал похвалы. Он любил, когда его хвалили за меткость стрельбы.

– Ну, ну, славно вы отличились! – зычно гремел Новицкий. – Однако хорошо, что вы уже вернулись! Мы стали беспокоиться...

– В особенности одна дама никак не могла дождаться вашего возвращения, – весело добавил Збышек.

– Кого же из нас она ждала с таким нетерпением? – пошутил Вильмовский.

– И вас, и Томека – не теряя самообладания ответила Салли.

– Не думайте только, что она тосковала по таким чучелам! Вы обросли бородами, как пираты, – подшучивал Новицкий. – Просто она хотела как можно скорее похвастаться своей крысой!

– Томми, не верь коварному капитану! – возразила Салли. – Мне, конечно, интересно, обрадуетесь ли вы моей находке, но я в самом деле тосковала по вас!

– Не дуйся на меня, красавица, – весело ответил Новицкий. – Я начал об этом, чтобы они, наконец, обратили внимание на тебя!

– Салли, о какой крысе говорит капитан? – заинтересовался Томек.

– Миссис Салли тоже сопутствовала удача на охоте, – вмешался Бентли. – Эта крыса и в самом деле весьма редкий экземпляр, мой друг!

– О, если так, то надо на нее посмотреть, – сказал Вильмовский. – Где же вы держите эту крысу?

– В нашей лаборатории, – ответила Салли. – Капитан уже почти закончил препарирование шкуры.

Походная «лаборатория» находилась в палатке из противомоскитной сетки, в которой можно было работать и по вечерам, при свете керосиновой лампы. Охотники направились туда веселой толпой. Внутрь палатки вошли только Вильмовские и Салли. На подручном столе, сделанном из досок деревянного ящика, лежала натянутая шкура животного, хвост которого был покрыт чешуей.

– Впервые вижу подобный экземпляр, – изумился Вильмовский. – Эта крыса по росту не меньше кролика! Ни в одном из европейских музеев нет такого экземпляра!

– В Сиднее есть один, но сильно изъеденный насекомыми, – вмешался Бентли. – Для нас это крупная удача [110] .

– Ты его сама поймала? – спросил Томек.

– Поймать его мне помог Динго, но я сама выследила крысу! – ответила Салли.

– Это замечательно! – признал Томек. – Где ты ее нашла?

– Здесь, на нашей полянке, – ответила Салли. – Я в первый момент очень испугалась.

– Ничего удивительного, это крупное животное, – сказал Вильмовский.

– Капитан лично снял с него шкуру. Ему пришлось потрудиться, пока смазал мышьяковой мазью все, самые маленькие фалдочки, – говорила Салли. – В противном случае насекомые могут отложить в них яйца и шкура пропадает.

– Вижу, что ты неплохая ученица препаратора, – похвалил Томек.

– Мы с Наташей нашли нескольких жуков, – добавила Салли. – Они гнездятся под камнями и в прогнивших стволах деревьев.

– Что ж, если такая удача будет нам сопутствовать и дальше, мы скоро организуем целый походный музей, – пошутил Томек,

– Пополнился и наш гербарий [111] . Мы собрали много образцов орхидей, – с гордостью заявил Бентли. – Как жаль, что крупные цветы не поддаются сушке. В них слишком много влаги... Но мне удалось сделать несколько весьма удачных фотографий.

– Сушилка работает во всю ивановскую, – со смехом сказал Новицкий. – У нас скоро не хватит полотенец, чтобы утереться после мытья!

Томек с любопытством осмотрел легкую палатку, которую охотники называли походной лабораторией. На полочках из досок сушились на солнце различные ветки растений и цветы. Одни из них были завернуты в бумажные конвертики, другие – прикрыты влажными полотенцами, чтобы не поблекли.

– Мы успеем еще ознакомиться с собранными вами коллекциями. Вы дайте нам сначала чего-нибудь поесть, горяченького, – сказал Вильмовский. – Мы с Томеком четыре дня питались сухим пайком!

– А мы как раз варим фасоль на обед, – сообщил Новицкий. – Идем отсюда, а то вид этих червей у меня отбивает аппетит!

– А где же Смуга? – спросил Томек.

– Вот именно, я тоже хотел об этом спросить! Что случилось с Яном? – добавил Вильмовский.

– Пошел с Динго побродить по окрестностям, – ответил Новицкий. – Ведь надо же знать, что делается вокруг. На время своего отсутствия он передал командование мне. Я даже думал, что он вернется вместе с вами. Он немного беспокоился о вас и говорил, что заглянет в ваше укрытие, чтобы узнать все ли в порядке у вас.

– Мы его не встречали. Когда он ушел из лагеря? – с некоторым беспокойством спросил Вильмовский.

– Сегодня, еще до рассвета, – ответил Новицкий. – Может быть он раздумал и пошел в другом направлении?

– Возможно... Будем надеяться, что он скоро вернется, – ответил Вильмовский. – Теперь давайте пообедаем!

Смуга вернулся в лагерь только перед самым закатом солнца. Увидев друга целым и невредимым, Вильмовский облегченно вздохнул. Наташа принесла миску горячего супа и Смуга, отложив в сторону оружие, с аппетитом принялся за еду.

– Я голоден, как волк, – сказал он, поглядывая на Вильмовских. – Динго поймал себе по дороге какое-то пернатое существо на закуску, а мне пришлось только слюнки глотать.

– Где ты был так долго, Ян? – спросил Вильмовский. – Капитан говорил, что ты собрался навестить наш шалаш!

– Да, я действительно собрался было навестить вас, но изменил намерение. Я нашел лучшее место под лагерь, чем здесь. Там прямо пройти нельзя от птиц и орхидей.

– Это далеко отсюда? – заинтересовался Вильмовский.

– Гм... Не так уж далеко. Хорошо, что вы вернулись. Я прошу тебя Андрей, Томека, Бентли и капитана на совещание. Нам надо обдумать дальнейший маршрут. Потом, мне очень интересно услышать ваш рассказ об охоте.

Вильмовский внимательно посмотрел на Смугу, который, как всегда, прекрасно владел собой. Но какое-то неясное чувство подсказывало Вильмовскому, что у Смуги есть важные новости.

Как только путешественники уселись вокруг костра, Смуга набил табаком трубку и сказал:

– Андрей, расскажи подробно все, что вы видели и слышали во время охоты на райских птиц.

Пока Вильмовский давал отчет о четырехдневном сидении в шалаше, Томек подбросил в костер свежих веток, чтобы дымили. К вечеру москиты прямо-таки не давали жить...

– Нет сомнений, вам удалось собрать ценный материал и сделать важные наблюдения, – признал Смуга, внимательно выслушав рассказ Вильмовского. – Ты все уже рассказал?

– Да! – твердо заявил Вильмовский. – Возможно, Томек может что-нибудь добавить?

– Нет, я ничего добавить не могу, – возразил юноша.

Смуга выпустил клуб дыма на комара, сидевшего у него на руке, взглянул на Томека и спросил:

– А в последнюю ночь, в шалаше, тебя ничто не тревожило?

– Нет, я ничего не заметил...

– В самом деле, ничего не случилось достойного твоего внимания? – Припомни-ка хорошенько? – настаивал Смуга.

– Сейчас... перед самым рассветом я проснулся от крика какой-то ночной птицы. Потом послышалось трепыхание крыльями, но, видимо, не это вас интересует?

Смуга не ответил. Он задумчиво курил трубку, поглядывая то на Вильмовского, то на Томека. Наконец сказал:

– В стране, где отовсюду может грозить неизвестная опасность никогда не надо забывать об осторожности. Возможно, что крик ночной птицы вблизи вашей стоянки был вызван нападением хищника, но это мог быть и сигнал о присутствии в джунглях врага.

– Ян, ты там был сегодня! – вполголоса воскликнул Вильмовский. – Мы сделали ошибку и ты считаешь нужным нас упрекнуть?

Смуга загадочно улыбнулся и ответил:

– Да, ты прав, я был там еще до того, как вы сошли на землю, чтобы подстрелить райских птиц. Теперь не время говорить, что я на вашем месте, возможно, вел бы себя совершенно также, как и вы! Нет, я возможно сам тоже не обратил бы внимания на крик ночной птицы. Мы, поляки, пока гром не ударит не перекрестимся... Во всяком случае, ты Томек сделал бы хорошо, если бы сейчас же после рассвета обследовал окружающую местность. Другой раз помни об этом! За вами следили... У подножия дерева, на котором был ваш шалаш я заметил следы босых ног туземца.